Королевы Иннис Лира  - Тесса Греттон

– Проснись, – сказала она и написала «исцелить» на его щеке прохладными слезами.

«Пожалуйста, – умоляла она остров. – Иннис Лир, я твоя дочь, и я все бы отдала тебе, лишь бы спасти его».

Земля под ее коленями сдвинулась. Небольшая рябь, словно от прилива. Риган прижала одну ладонь к земле, а другую – к груди. Усики земли ползли по его бокам, как крошечные черви.

«Святые деревьев и звезды, – прошептала она, – птицы неба и огня, черви мечты, дайте мне силы!»

Коннли вздрогнул, когда его обвила земля.

Золоченое небо сияло на восточном горизонте.

Риган выхватила маленький нож из сапога мужа и порезала себе тыльную сторону запястья. Кровь закапала на грудь, и она написала «исцелить», желая всеми силами, чтобы воды корней по-прежнему лились рекой и она могла искупать его в колодце, найти ближайшую звездную часовню и разбить ее, пока сердце острова не выкачает кровь и через Коннли.

Ветер дергал ее за волосы, и она притащила тяжелую одежду к ногам Коннли и покрыла его живот, чтобы он был в тепле.

В голосе ветра скрывался печальный шепот: «угасание». Ветер уже оплакивал Коннли.

– Тогда пусть я тоже умру, – закричала Риган.

Это был предел магии Земли, как и звездного пророчества: никто не мог заставить тело делать то, на что оно не способно. Корни могут поощрять, вода – выпрямлять, ветер – дарить скорость, звезды – светить надеждой, но если что-то было разбито, даже кровь острова или звездные слезы не могли это исправить.

Риган поцеловала мужа. Она открыла его рот своим губами, пробуя на вкус уголки его губ, края его зубов, и он наклонил подбородок, жестко вздохнув. Коннли поцеловал Риган в ответ. Одна его рука нашла ее шею, скользнула к голове, пальцы прошли сквозь спутанные темные волосы. Вспышка – это та последняя звезда, на которую могла претендовать Риган. Его хватка напряглась, затем ослабла, его рука медленно опустилась, а дыхание остановилось.

– Нет, – прошептала она, и нож в ее руке щелкнул. Женщина направила его на свои ребра, остановившись на мгновение, чтобы заговорить на ветру:

– Сердце за него, моя жизнь и кровь за него, возьми, возьми, что угодно.

Со всей силой Осли ударила Риган по плечу, сбила ее с ног и перехватила нож.

– Нет! – вскрикнула Риган и, задыхаясь, навалилась на Осли.

– Моя госпожа убьет меня, если я позволю тебе умереть, – сказала Осли. Она отбросила нож, все еще прижимая к себе Риган. Та попыталась дотянуться до мужа. Ее пальцы лишь задели его волосы.

– Отстань от меня, – приказала она тихим, отчаянным шепотом.

Осли повиновалась.

Риган подползла ближе к Коннли, прижалась щекой к плечу мужа и обхватила одной рукой его голову.

Солнце вспыхнуло длинной линией на горизонте, сигнализируя о конце ночи.

Рассвет пробился сквозь грозовые тучи, нависшие над Белым лесом, и изодранные, разорванные деревья поблескивали на солнце розовыми каплями дождя.

Элия открыла дверь дома Броны, провожая Бана.

Девушка завернулась только в одеяло, Бан надел чистую рубашку, позаимствованную из содержимого дорожных сумок графа Дуба, и пальто матери, севшее на его плечи. Они сделали с его волосами все, что могли, заплетя их в косы. Бан все еще казался диким, хотя это могло объясняться выражением его лица или впалостью его щек. Он задержался в дверях. Взгляд Лиса Бана, потяжелевший от всего, что случилось между ними, остановился на Элии.

Элия впервые за много лет почувствовала себя целой. Она видела пути, по которым они следовали и по каким именно причинам, те решения, которые они были вынуждены принять только для себя и никогда друг для друга. Прежде чем отпустить Бана, Элия нуждалась лишь еще в одном его ответе.

Она сложила руки перед собой: не от боли и не от большой, какой-то грызущей раны внутри, а просто царственно и уверенно, как королева, которой она и должна была стать.

Элия спросила:

– Чего же ты хочешь теперь, когда эта буря прошла?

– Я сам и есть буря, – пробормотал Бан. Он наклонился к девушке, пока его лоб не коснулся ее, и слова Бана защекотали ее скулу у уха. – Я хочу, чтобы этот остров рухнул, и посмотреть, что в итоге поднимется. Узнать, кто сможет трансформировать всю разрушенную мощь во что-то сильное. Это будешь ты?

– Звезды и черви, Бан Эрригал, – прошептала девушка, дрожа.

– Мне пришлось вернуться домой. Это то, что я должен был сделать. Растащить Иннис Лир на куски, чтобы показать твоему и моему отцам и всем, кто верит, как все воистину хрупко и как на самом деле они ошибаются.

– Я тоже ошибаюсь?

Бан прижал девушку к дверному косяку. Тело к телу.

– Что ты хочешь, Элия Лир? – спросил он, а потом нежно поцеловал принцессу.

Она приветствовала поцелуй, наслаждаясь его теплотой и простотой, когда все кругом было непросто. Губы, язык, их зубы и сердца.

Элия откинулась на спинку стула и произнесла:

– Я хочу спасти всех.

– Значит, ты против меня, – прошептал он, расположив мутно-зеленые глаза слишком близко к ее.

– Нет. – Она коснулась его губ пальцами и оттолкнула молодого мужчину. – Я хочу спасти и тебя тоже.

По мрачному выражению лица было ясно – Бан ей не верит. Она заставит его поверить, так же, как и своих сестер.

– Иди к Гэле и приведи ее ко мне в замок Эрригал. Я заберу своего отца и пойду за Риган. Мы будем ждать там, и когда ты и моя старшая сестра придете, то увидите, что я могу сделать.

– Я пойду к Гэле. – Губы Бана едва шевелились под ее пальцами.

– Хорошо. – Она снова начала целовать Бана, но внезапно появилась Аифа.

– Элия, – произнесла с широко раскрытыми глазами Аифа. Она приближалась сквозь хлюпающую грязь с женщиной позади себя. – Ты…

– Я должен идти, – пробормотал Бан.

– Береги себя, Бан, – сказала Элия. Он кивнул, затем взял пояс с мечом и оставил девушек.

Элия видела, как он уходил, когда они были еще плачущими детьми, его плечи тряслись в горе от несправедливости. Он видел, как она уходила в прошлом месяце у стоячих камней: он пылал, как факел, зажатый в своем подсвечнике, а ее сердце замерзло и оцепенело.

Это был третий отъезд, и Элия не содрогалась в горе и не застревала на одном и том же месте. Она была готова.

Элия радовалась вчерашней буре и всей ее необузданной силе, столкнувшей принцессу с Баном. Буря прошлась по небу прошлой ночью. Звезда провалилась сквозь тьму и приземлилась там, где он родился – в корнях Иннис Лира, в зарослях шипов и диких теней. Независимо от того, что было дальше, здесь находились нити звездного света, и Элия понимала их.